Дорогие мои, мне прочли ваши комментарии к предыдущему посту (про инфаркт). Большое вам за них спасибо. Вы ко мне бесконечно добры и снисходительны. Ваша доброта и поддержка не дают мне уйти, перешагнуть порог. Если бы не это, я бы давно ушла, в конце 2010 года. Но не могу с вами расстаться, хочется вам много ещё чего рассказать. Пока вам интересно, я буду продолжать рассказывать, ну вот сколько хватит сил. Спасибо вам.
В девятом классе Лена стала барышней, и я считала, что ее нужно хорошо одевать, для девушки это очень важно. Ленин гардероб стал буквально моей сверхценной идеей, я ей все время что-нибудь покупала. Игорь говорил: «Может быть, ты остановишься, и мы для разнообразия купим что-нибудь для тебя? Лена тебе ни разу спасибо не сказала. Либо ей не нравится то, что ты ей покупаешь, либо она не придает этому значения». Но я не могла остановиться. Как-то после работы я зашла в комиссионку и увидела там черную смушковую шубу, почти каракулевую, и сравнительно недорого. Конечно, у меня не было с собой денег на шубу. Но магазин уже закрывался. И я пришла домой, достала все деньги, что были у нас, взяла у мамы все, что у нее было, недостающее одолжила у соседей до завтра. Назавтра я могла взять деньги на работе в кассе взаимопомощи. Утром к открытию магазина я уже стояла под дверью, боялась, что шубу перекупят. Я купила шубу, но Лена не проявила к ней никакого интереса, и я не помню, чтобы она ее носила. Не носила она также длинный красивый жакет из цигейки, который я ей купила, не любила мех.
Кроме готовых вещей из магазина мы еще шили Лене платья у Зои Васильевны. Эта портниха жила недалеко от нас, и познакомила меня с ней Евгения Яковлевна, архитектор, она ходила в наш отдел ЦНТБ просматривать новые зарубежные архитектурные журналы. Евгения Яковлевна тоже жила недалеко от нас, и мы с ней вместе ездили на работу и с работы на электричке, рядом была платформа Ленинградская. Так мы с ней подружились. Евгения Яковлевна сказала, что Зоя Васильевна – родственница великой Ламановой, то ли внучка, то ли племянница. Она честно сказала, что если у Ламановой была линия, то про Зою Васильевну этого не скажешь. Тем не менее она Зою Васильевну ценила и шила у нее. Мы стали шить у Зои Васильевны платья для Лены и уже от нее не вылезали, и я для себя сшила у нее пару платьев. Платье для выпускного вечера в школе было причиной моих бессонных ночей. Я купила для него жемчужно-серую ткань с интересной выделкой – она называлась улитка, и сшили для Лены платье, которое мне очень нравилось. Но я не помню, надевала ли она его после выпускного. ( Читать дальше...Свернуть )
Дорогие френды! Вы верно уже заметили, что о чем бы я ни писала, я пишу о себе. Не Есенин, а Есенин в моей жизни, не поэзия, а поэзия в моей жизни, и, конечно, не война, а война в моей жизни. Как бы ни называлась тема, я пишу не столько о теме, сколько о своих отношениях с ней. И воспоминания составляют значительную часть объема постов, чему бы они ни были посвящены. И здесь также. Я назвала эти посты научно-бесстрастно «Заметки филолога», но это не более чем результат «Ума холодных наблюдений и сердца горестных замет».
В прошлом посте я написала о том, что соседство с «великим, могучим, правдивым и свободным» русским языком, а также с литературой на этом языке, нанесло ущерб украинскому. В Российской империи украинский язык преследовался, а в советское время его пытались развивать и защищать. Все советские служащие на Украине обязаны были знать украинский язык, уметь говорить на нем и писать. Время от времени для них устраивались экзамены по украинскому языку. Об этих экзаменах ходили анекдоты. Например, такой.
Начальник должен сдавать экзамен по украинскому языку, боясь провалиться, взял с собой секретаршу, чтобы она ему подсказывала. Его просят сказать, как по-украински называются 12 месяцев года. Он называет одиннадцать, а название двенадцатого – декабря, вспомнить не может (декабрь называется «грудень»). Начальник смотрит на секретаршу, ждет подсказки, секретарша показывает рукой на грудь и начальник бойко выпаливает «Цыцень!» ( Читать дальше...Свернуть )
Мой друг Семен живет в Израиле, но продолжает интересоваться тем, что происходит на его родине, и в бывшем Советском Союзе не меньше чем тем, что происходит в Израиле. Так вот, он мне позвонил из Израиля, и сказал, что в интернете очень живо обсуждается принятый на Украине Закон об языке, в соответствии с которым статус государственного языка имеет только украинский язык. Ну, а русский язык вторым государственным языком не является.
Семен вспомнил, что когда-то у меня были посты на эту тему, и сказал, что я должна их вытащить из архива, и поставить это еще раз. Я его послушалась и делаю это. Я считаю, что закон о языке, принятый на Украине, правильный закон. Более того, совершенно необходимый закон, украинский язык надо спасать, он лежит в руинах, его нужно воссоздавать из обломков. А это прекрасный язык, и на нем есть богатая литература — Тарас Шевченко, Панас Мирный, Леся Украинка, Иван Франко, Михаил Коцюбинский, можно долго перечислять поэтов, прозаиков и драматургов – украинских классиков… И богатая советская украинская литература - Павло Тычина, Володимир Сосюра, Микола Бажан, Максим Рыльский, Платон Воронько … Я люблю Леонида Первомайского, и стихи его и прозу. Я думаю, есть много украинских писателей, которых я не знаю. Но даже несмотря на богатую национальную литературу, украинский язык в опасности. Об этом можно судить даже по тому, что говорят противники закона о языке. Этот закон встретили с возмущением не только у нас в России, но, если верить телевидению, им возмущаются и русскоязычные украинцы. Они говорят, что русский язык должен иметь статус государственного, потому что на нем говорит 80 процентов населения Украины. Ну, если это действительно так, то что такое тогда украинский народ, нация? Нация это язык, национальный менталитет закодирован в языке, во всей полноте и со всеми деталями. Тот, для кого родной язык русский, кто думает на русском, тот русский человек, кем бы он себя ни считал. Он может не считать себя русским, он может ненавидеть русских, но делать это он будет по-русски. Выходит, что украинцы составляют всего 20 процентов населения страны. Ради этих 20 процентов Украине не стоило отделяться от России. Нация — это язык, и если украинцы хотят считать себя нацией, им нужно восстанавливать и развивать свой язык. И делать это лучше всего в условиях, когда украинский язык - единственный государственный. Принятый на Украине закон о языке жесткий, непопулярный, и для многих неудобный, на данном этапе развития совершенно необходим.
* * *
Дорогие френды, я осталась совсем одна, мои помощники кто уехал в отпуск в дальние страны, кто заболел, так что ничего нового я написать не могу. Поэтому я нашла в архиве и ставлю текст более чем месячной давности.
День Победы в этом 2019 году я хочу посвятить моему другу Александру Родину. Но так как я хочу написать о нём не один пост а несколько, то я начну загодя, чтобы кончить ко Дню Победы и ли сразу после него. Саша Родин – главный друг всей моей жизни. Мы с ним познакомились в октябре 1945 года, дружили 60 с лишним лет, до самого его ухода из жизни. Он оказал на меня большое влияние. Я стала такой, какая я теперь, какой вы меня знаете, в значительной мере под влиянием Саши. Он оказал также определяющее влияние на мою судьбу. Это он и Эмиль с Норой перетащили меня из Станислава в Москву. Перетащили почти силком, я рвалась в Ленинград. У меня там был жених, с которым я познакомилась в Станиславе, я собиралась выйти за него замуж и поступить учиться в Ленинградский университет. Мой жених был замечательный парень, но как хорошо, что я за него замуж не вышла. Я очень скоро поняла, что чувство, которое я к нему испытываю, не было любовью, не было даже настоящим увлечением. Если бы не Саша, то не было бы Москвы, не было бы МГУ и круга друзей, связанных с МГУ. Не было бы Германа Плисецкого, Юза Алешковского, которого Герман к нам привёл. Не было бы Олега Леонидова и Эммы, о которых я писала, и многих других. А главное – в моей жизни не было бы Игоря Тареева, а значит, моя жизнь была бы совсем другой, и сама я была бы совсем другой.
Вы уже поняли, чем я обязана Саше, конечно же, я должна написать о нём большой подробный пост, чтобы вы его узнали и полюбили. Я его много раз упоминала в нашем ЖЖ, в разной связи и по разным поводам, но написать большой пост так и не собралась. А мне кажется, я даже вам давно это обещала. Я собиралась написать о нём 27 июня прошлого года, это был день его рождения, ему тогда исполнилось бы 95 лет, но что-то тогда помешало. Беда ещё в том, что я не умею писать о людях, которых люблю. Когда я это делаю, они, прочитав написанное, обижаются на меня и рвут со мной отношения. Так было 2 раза, а в третий раз я предусмотрительно, прежде, чем опубликовать текст, показала его герою. Он возмутился и публиковать запретил. А я писала с такой любовью и всё только самое лучшее. Вот и сейчас я безумно боюсь, что то, что я напишу о Саше, произведёт на вас впечатление, противоположное тому, какое я хотела бы произвести. Но делать нечего, придётся рискнуть. ( Читать дальше...Свернуть )
Дорогие мои! Помощники приходят редко, и мне трудно поддерживать периодичность нашего ЖЖ - 2 раза в неделю, поэтому я и решила затыкать дырки старыми постами из архива, которые в свое время не пошли, потому что надо было поставить что-то более актуальное. Я решила дать их сейчас, не пропадать же напечатанному материалу, печатание нам дается с таким трудом.
А теперь я немножко поотвечаю на комментарии. Не в хронологическом порядке, а на те, которые запомнила, когда мне их читали. На остальные я тоже отвечу, когда будет такая возможность.
В комментариях мне писали, что можно зарабатывать с помощью блога. Мне действительно предлагали за деньги разместить в блоге рекламу, но я отказалась. Как я могу рекламировать то, чего не знаю! Я, между прочим, рекламировала Петькины изделия, и реклама была эффективной. Маша, жена Пети - талантливый дизайнер, и она по своим оригинальным проектам изготавливала оригинальные шерстяные вещи для детей - красивые забавные кофточки, шапочки, шарфики с животными мотивами. Там был, например, шарфик в виде длинного зайца с головкой, ушками, лапками, хвостиком и т. п. Петька мне принес целый мешок всего этого просто показать, похвастаться. Мне вещи очень понравились, к тому же я знала, что все это из чистой натуральной шерсти, и я написала о них в своем блоге, рекомендовала и призывала покупать. Когда Петя и Маша торговали на Красной площади, - одно время там по воскресеньям устраивали торговые ряды, -то к ним подходили и говорили: «Это, наверное, про вас Энгелина Борисовна писала!» Вроде бы у меня немного читателей среди москвичей, но все же нашлись покупатели. ( Читать дальше...Свернуть )
Дорогие френды, я осталась совсем одна, мои помощники кто уехал в отпуск в дальние страны, кто заболел, так что ничего нового я написать не могу. Поэтому я нашла в архиве и ставлю текст более чем месячной давности.
Украинцы не хотят дать русскому языку статус второго государственного языка. Уперлись, и ни в какую. Говорят, хохлы упрямые. Но вряд ли, все-таки, это можно объяснить только ментальным упрямством, должна быть какая-то разумная причина, нужно попытаться в этом разобраться. ( Читать дальше ...Свернуть )
Дорогие френды, я решила поместить в ЖЖ эту переписку, в надежде, что кто-нибудь из вас знает людей, которые здесь упоминаются, и сможет ответить на вопрос, на который я ответить не смогла.
Уважаемая Энгелина Борисовна,
я занимаюсь изучением биографий переводчиков-синхронистов на Нюрнбергском процессе. Одним из синхронных переводчиков в Нюрнберге с французского на русский был Константин Валерьянович Цуринов, Ваш преподаватель в МГУ. В Вашем блоге я нашла упоминание о нем (http://tareeva.livejournal.com/55561.html), в частности, о том, что он был женат на студентке по прозвищу «принцесса Греза». Вы не помните, как ее звали?
Заранее большое спасибо!
С уважнием, Дарья
Уважаемая Дарья, извините, что сразу не ответила на письмо. Я плохо вижу, и письма мне читают мои молодые друзья тогда, когда приходят. И написать самостоятельно я не могу. Ваше письмо всколыхнуло воспоминания, но ответить на ваш вопрос я, к сожалению, не могу. Я с удивлением обнаружила, что ни имени, ни фамилии принцессы Грёзы я не помню, а была уверена, что помню. Принцессой Грёзой ее прозвал Эдик Иодковский (Эдмунд Феликсович). Это имя ей так подошло, что почти вытеснило ее настоящее имя. Она была очаровательная, ни на кого не похожая, как будто из какого-то другого прекрасного мира. Эдик был в нее отчаянно и безнадежно влюблен, но несмотря на эту любовь (а может быть в отместку за то, что она не отвечала ему взаимностью), он написал стихи, разоблачающие ее мещанскую сущность. Особенно его возмутило, что на нарядное платье она не надела комсомольский значок. Я помню несколько строчек из этого стихотворения: …На платье белое значок ты не надела, Чтобы вид не портить у него. Ты в комсомоле целый год не делала Ничего.( Читать дальше ...Свернуть )
Университет и учеба были для нас самым главным, так что я не могу не рассказать об этом, но сейчас, когда я взялась рассказывать, оказалось, что сделать это очень трудно. С тех пор мои взгляды изменились, и с позиции сегодняшнего дня мне трудно оценить то, чему меня учили в конце 40-х начале 50-х гг.. Теория и история литературы основывались на марксистском учении. Но это был не тот марксизм, который знает весь мир, наш марксизм был упрощен до искажения. Мы и тогда это понимали и пытались из нашего захолустного марксизма восстановить настоящий марксизм. Впрочем, многое зависело от преподавателя. Уровень преподавания был от самого высокого (что было редко), до примитивного бормотания чего-то, что и сам лектор не очень понимал. А также от стремления открыть истину, до откровенного стремления ее исказить. Нас учили настоящие ученые (их было очень мало) и не шибко грамотные выдвиженцы из народа. ( Читать дальше ...Свернуть )
В то время было множество направлений «борьбы» со всякими идеологическими грехами. Самой громкой была кампания антисемитская, которая кончилась «делом врачей» и смертью Сталина. В Университете происходило то же, что за его стенами, только в более острой форме и в большем объеме. Я училась на филологическом факультете, а что такое была сталинская политика в области литературы, все знают, да и я об этом уже писала. Все всё знают о тех, «кто мылил петлю в Елабуге», о тех, кто сходил с ума в Сучане. Об уничтоженных русских советских классиках и уничтоженных до одного советских еврейских классиках и почти всех, кто писал на идише. Когда идет речь о любой области деятельности в сталинские времена то это - кровь, репрессии, казни, использование самых разных способов замучить и погубить человека, довести до самоубийства, свести с ума. Уничтожали целые литературные объединения, часто очень интересные, например, обэриутов. Из обэриутов в живых остался один Николай Заболоцкий. А с каким упоением теперешние детишки читают стихи Даниила Хармса, как интересно ставит его пьесы Михаил Левитин. ( Читать дальше ...Свернуть )
